Юрий Соломин: «Жена села рядом — и на всю жизнь»

– Юрий Мефодьевич, поздравляю с присвоением звания Героя Труда! Откуда в вас такое трудолюбие?

– Это глуполюбие! Ну зачем, ты же на больничном или в отпуске, спрашиваю сам себя. А не могу по-другому. Должен хотя бы на 20 минут заехать в театр. А что мне, лежать что ли? Ведь в основном живу сейчас воспоминаниями.

С синим рубцом — в актеры

– И что самое приятное вспоминается?

– Детство. В Чите, где я родился, у меня была очень хорошая первая учительница — Наталья Павловна Большакова. На перемене после третьего урока она подкармливала нас пирожками с ливером, вкуснее их я после никогда не встречал, а в чай добавляла разведенный сахарин, который приносила из дома, чтобы нам жилось чуть слаще. Я пошел в мужскую школу в 1943 году.

Тогда брали с восьми лет, ведь шла война. В 400 км от нас стояла японская армия, так что мы практически жили на волоске. А наш физик Роман Васильевич Мочалов учил играть на аккордеоне и нас, мальчишек, так организовал, что мы с ним пели на разных конкурсах и всегда завоевывали первые места.

– Вы единственный в стране бессрочный художественный руководитель театра. Помните, как началась ваша история с Малым?

– Еще школьником я посмотрел юбилейный фильм Малого театра, где много рассказывали о Щепкинском училище, об их артистах Яблочкиной, Жарове, Бабочкине. И решил туда поступать. Получил аттестат, где были тройки почти по всем предметам. Только по литературе, истории и географии — пятерки, и по ним учителя ставили меня в пример. Когда рассказал о своих планах химичке, она взяла меня за руку и потащила к мужу, главному хирургу города, чтобы он удалил с лица жировик, да так, чтобы не осталось шрама.

Откуда она об этом знала?! Через четыре дня после операции я уже ехал в поезде. Целых шесть суток! Затем я попал в руки Веры Николаевны Пашенной. Она увидела меня на последней комиссии с еще незажившим синим рубцом. Когда узнала, что я из Читы, сказала, что там много лагерей, а я ответил, что всего два — пионерских, и вся комиссия упала от хохота. Потом я напросился на роль в «Даурии», которая снималась в Чите, и много бродил по родному городу, уговаривал, чтобы не сносили уникальные деревянные дома. И их много осталось в центральной части.

– В вашем кабинете, больше похожем на дворцовые покои, я заметила фотографию с английской королевой у стен Малого театра. Как вы так встретились?

– Шел 1994-й, голодный год. Елизавета Вторая пробыла в Москве всего полтора дня и посетила только английскую школу и наш театр. Мы с директором встречали ее у центрального входа. Я понимал, что нужно что-то подарить, и мы заказали палехскую шкатулку с изображением Малого театра. Мастера сделали уникальную работу, потому что знали, для кого она предназначена. Привезли королеву на военном автомобиле со стеклянной крышей. Событие не афишировали, но народ все равно собрался. Все прошло спокойно.

Я вручил подарок в присутствии ее свиты, а потом старый придворный на чистом русском языке с изумлением спросил меня, откуда знаю, что ее величество коллекционирует шкатулки. Ответил, что мы просто хотели оставить королеве что-то на память о встрече. Через месяц она прислала нам свою официальную фотографию с автографом, которая и висит в моем кабинете.

Села рядом — и на всю жизнь

– Ваша дочка живет в Лондоне?

– Даша вернулась оттуда, в Англии провела лет 20 и живет сейчас здесь. А внучка жила с нами, а потом мать попросила прислать ее в Лондон, где Саша окончила музыкальную школу и даже получила две международные премии. После работала у нас в оркестре. Сейчас представляет Малый театр в международном совете. Еще с коллегами организовала школу для детей наших работников, а их у нас почти тысяча человек. Сначала это был кружок для малышей, а сейчас, спустя три года, там уже три группы. Наши актеры преподают там сценическую речь, движение, танец.

– Как поживает внучка?

– Саша несколько лет назад вышла замуж и подарила мне двух правнуков. Хорошие ребята, уже знают английский алфавит. Старший Федя быстро все схватывает, а маленький Юрка смотрит детские фильмы на английском и уже что-то подпевает. Они живут в Москве, а я на даче под Королевом, где у меня три собаки и три кошки.

Может нормальный человек сказать, что у него столько животных? А мне еще суют собачку, и приходится договариваться с кем-то, чтобы приняли. Но как они меня встречают, когда я приезжаю! Я им всегда привожу вкусняшки. Кошки бегут со всех лап. А в моей московской квартире живет котяра, которого я зову Профессор.

Поднять его уже не могу. Он не мяукает, все понимает. Ему 12 лет. Какой он породы, неизвестно, но породистый, черновато-сероватый, пушистый. Я забрал кота у внучки Саньки, а ей его подарили студенты консерватории на день рождения. Кот прожил у нее один год, а потом она его подстригла подо льва. Я оскорбился и забрал Профессора, и вот он уже 10 лет со мной.

Сейчас на даче никого нет, и меня выручают два моих водителя, которые поят-кормят моих животных. Я их навещаю, но редко, потому что потом заболеваю: с ними нужно много энергии. Провалялся вот полтора месяца в госпитале со сложным воспалением легких. До операции дело не дошло благодаря замечательному доктору. А когда вышел из больницы, жены уже не стало…

С супругой Ольгой Николаевной, с которой прожили 62 года, мы вместе учились. У нее была такая коса, каких больше не видел ни у кого. Оля убежала из дома, чтобы поступить в театральное училище. В одном платьишке, денег у нее хватило только на одну большую шпильку. На конкурсе Вера Николаевна Пашенная попросила ее распустить волосы, и она вынула эту шпильку, и ее роскошная коса распустилась.

Все были поражены. Оля опоздала на сбор группы, но Пашенная разрешила ей войти, и она села на свободное место рядом со мной, я сидел с краю. Села рядом — и на всю жизнь. Жена работала в театре, преподавала. У нее было много учеников, причем все девчонки. Даже когда у нас не было своего жилья, подбирала на улице кошек и собак, и мы их растили, пристраивали.

– После того как Виталий Соломин исполнил роль доктора Ватсона в сериале про Шерлока Холмса, говорили, что у вас с братом испортились отношения, что вы больше не общались…

– Все слухи, ложь. В Чите он не мог учиться материально, там мать была одна да 90-летняя бабушка. Педагог, который прослушивал его там на вступительном экзамене в училище, оказался нехорошим человеком — «зарезал». Мама мне позвонила, плача, и я сказал, чтобы отправляла брата в Москву, где я уже три года преподавал. Жили мы тогда с женой в общежитии. Был последний тур приема, я договорился, чтобы комиссия посмотрела Виталика, потому что видел, что он способный. Подсказал ему, что читать. Мы с Ольгой занимались с ним сутки, ничего не ели, и Виталька потерял сознание.

Проспал ночь на полу, а утром Оля повела его на прослушивание. Председателем комиссии была Пашенная. Когда она услышала, что он из Читы, а я его старший брат, что-то сказала Анненкову, который набирал курс, и Виталия приняли. Она так часто поступала. И я тоже так делаю. Однажды допустил к конкурсу девушку с хорошими данными, которую завалил другой педагог. Ее приняли, и она уже лет 25 играет в театре.

В свое время брат поставил хороший мюзикл «Свадьба Кречинского», он пользовался большим успехом, но Виталька вышел в нем на сцену всего лишь раз… Ему стало плохо в конце первого акта. Он играл еще минут пять до антракта и упал. Его отнесли в гримерку, вызвали скорую, я примчался. Брат посмотрел на меня и взял за руку, я даже не мог отойти поговорить с врачом из зрителей, который хотел помочь. У брата остались две дочки (Виталия Соломина не стало в мае 2002 года. Ему было 60 лет. — Прим. «Антенны»). Они дружат с моей семьей.